Моя Игра.

Рефлексия на КР-5.

Михаил Гальчинский - команда «Одинокий монах» (а также, «КиТ»)

Личный замысел на Игру: «Научиться общаться с Буддой в каждом человеке».

Личный замысел, сформулированный на игре: «Научиться общаться с людьми на уровне «смыслов»».

Замысел, озвученный в начале Игры на ярмарке замыслов (коллективный замысел): «Создание компании по развитию активов».

Идея заключалась в том, чтобы помогать отдельному игроку или команде определить свой наиболее ценный актив и найти пути его наиболее эффективного развития (использования). Фактически, озвученный замысел не нашел отклика и необходимого количества сторонников.

Присоединился к группе, реализующей замысел: «Изучение механизма целеполагания в Игре».

В Игре, на всем ее протяжении, я наблюдал несколько интересных явлений.

Первое явление заключалось в том, что два игрока нашей группы (из девяти участников) за два первых дня Игры не смогли включиться в коллективный процесс и командную работу. Поскольку они оба играли впервые, им было сложно довериться остальным игрокам, и особенно – игротехнической команде. Именно из-за отсутствия доверия с их стороны, они не смогли окунуться в Игру полностью. Они постоянно пытались изучать игровой процесс со стороны, то есть, отчуждаясь от работы в группе и ставая в позицию независимых исследователей Игры и игроков. Это регулярно разрушало рабочий процесс, потому уже к концу второго дня команда приняла решение уйти от разрушителей в отдельное помещение, оставив им все «нажитое совместно».

До конца Игры, мне кажется, эти участники так и не смогли полностью принять Игру, довериться ей и, соответственно, ощутить себя полноценными «игроками». Работу по внутренней соорганизации команды они, безусловно, провели, и даже произвели несколько эффектных докладов. Но в игровом поле остались в позиции «против всех», в чем читалось «против Игры». Это осталось, по-моему, главным препятствием в принятии «даров», рождаемых Игрой.

Выводы из такой ситуации: если у человека нет доверия к живому процессу, в котором он принимает участие, произойдет естественное отчуждение и разрыв. Это происходит в любой игре, в том числе и в Жизни, ведь она тоже Игра. Чтобы получить полноценные плоды Игры, необходимо с ней слиться, играть искренно и честно ту роль, которая выпала, нужно открыться и довериться ей, позволив Игре стать частью своего внутреннего мира. Ведь наиболее ценные плоды Игры «проживаются», а не получаются исследовательским способом.

Второе явление, которое обратило на себя внимание, - в команде сразу выделились лидеры. Это люди, обладающие повышенным потенциалом действия, высокой активностью и способностью принимать решения в условиях неопределенности.

Лидеры быстро ориентировались в ситуации, быстро составляли себе о ней несложное представление и быстро решали, что нам всем надо делать. Очень быстро оказалось, что три человека (из семи) говорят громче всех, чаще всех и четче всех определяют цели команды здесь и сейчас, в оперативном пространстве.

Это создало сразу две проблемы:

1. конфликт представлений трех лидеров.
2. отстранение остальной команды от процесса.

Первая проблема решилась быстро. Лидеры были «игранными», потому быстро нашли компромисс и общую позицию. В жизни такие проблемы иногда занимают намного больше времени  и ресурсов.

Вторую проблему лидеры, надо еще раз отдать им должное, сразу же осознали и приложили все силы для ее решения. В результате, на третий день, в игру включилась практически вся команда, и пусть медленно, но телега под названием «КиТ» поехала в одном направлении. У такой дальновидной политики лидеров сразу появился практический результат – в команде нашлись и открылись таланты, что не только оживило внутрикомандную игру, но и зажгло в общеигровом поле новые «звезды». Так возникли оригинальные сценарии спектаклей и яркие стихи, которые понравились всем и послужили поводом для признания Игрой всей команды «КиТ».

Выводы: правильная демократичная политика лидера (лидеров) является почвой для раскрытия внутреннего потенциала каждого игрока и всей команды, что служит успеху и признанию всех.

Третье явление, которое касалось лично меня и моего замысла на Игру, заключалось в том, что самые ценные идеи и красивые мысли могут находить свое воплощение, если условия для этого созрели. Для этого носитель этих идей должен иметь терпение, быть достаточно настойчивым, последовательным и бдительным, иметь четкое представление о способе воплощения идеи и не упустить нужный момент.

Моя личная игра (и личная проблема) традиционно заключалась в том, чтобы воплотить (поучаствовать в этом или, хотя бы, увидеть, как это происходит) максимальное количество красивых идей из области моральности, духовности и демократичного устройства общества. Мне было интересно, как эти идеи находят свое воплощение, и как я могу им помогать. Я ехал на Игру посмотреть, как высокие красивые идеалы находят свой отклик в душах других людей, как проникают в умы людей и прорастают изнутри их собственной уверенностью, доверительностью и активной деятельностью.

Так вот, я внимательно наблюдал за процессом внутри группы (команды) и в пленарном поле, изучая возможности воплощения своих «идеалов».

Как оказалось, ценности демократии легко воплощаются в условиях яркого контраста, в условиях присутствия рядом недемократического тоталитарного общества.

Именно этот факт был эффектно продемонстрирован нам сообществом групп «Триада». Лидеры этого сообщества не оставили никакой свободы выбора своим игрокам – замысел 30 человек был «прочитан» с листа после оглашения списков участников, списки групп были «продиктованы» без права аппеляции. При этом, как прямо прозвучало, не все участники знали, что это их «замысел» до Игры.

У всего игрового поля, как мне показалось, возникло ощущение страха перед возможностью попасть в такие «жернова тоталитаризма». Именно этот страх и стимулировал лидеров «свободного мира» искать способы противостояния.

Но самое важное, что произошло, в моем понимании, - не создание позиционного противовеса «Триаде», а возникновение альтернативной демократической идеологии! Видя, как игнорируют свободную волю солдат «Триады», многие люди задумались о ценностях свободы, личного раскрытия, о том, как важно в этой Игре (и в Жизни) ощущать себя свободным и самоценным, в отличие от состояния военного винтика. Наверное, об этой ценности задумывались не только жители «свободного мира», наверняка ощущение «несвободы» задевало и участников «Триады». Но, к сожалению, пообщаться на эту тему ни с кем из них мне лично не удалось. Что происходило в закрытом обществе под названием «Триада», не было известно. Именно поэтому остальные игроки стали искать способы защиты от возможной «угрозы».

Было похожее ощущение, как во время «помаранчевой революции» в 2004 году. Тогда тоже народ объединил страх перед надвигающейся «бандитской угрозой» с Донецка.

В противовес агрессивному (так казалось многим) военному сообществу «Триады» возникло демократическое сообщество в виде проекта «Трирая». Оно объединило две команды («КиТ» и «Тип-Топ»). И в последствии, союз был расширен в виде проекта «ОМСК» («Объединенного мира свободных команд»), в котором объединились участники «Трирая» и команды «Базис».

Мне лично было приятно принимать участие в таких «прогрессивных» движениях, и я с удовольствием вкладывал все, что мог, в эту часть Игры. Это была моя Игра! Она полностью соответствовала моей идеологии и замыслам. Я активно искал и находил моменты, чтобы вложить свои собственные идеи и наработки в коллективный процесс.

Например, название «Трирая», «случайно родившееся» у меня в голове, удачно акцентировало позитивное противопоставление негативному образу «Триады». Это название, по моему представлению, сместило внимание в духовную плоскость человеческих ценностей и подчеркнуло глубину и  универсальность возникшего противоречия. Локальная игровая ситуация символически вскрыла вселенскую проблему противостояния «добра» и «зла». Ведь на самом деле, в очередной раз возникло противоборство не людей, не организаций, а идеологий.

Поскольку тема для меня не нова, я постарался максимально эффективно использовать ситуацию и «забросить» в возникший идеологический вакуум наиболее ёмкие, лаконично сформулированные ценности. Так появились правила «трех раев»:

1. рай личности = свобода + раскрытие.
2. рай команды = доверие + сотрудничество.
3. рай замысла = развитие + реализация.

Надо отметить, что в обычной (не игровой) обстановке такие четкие формулировки не получаются или требуют длительного аналитического труда. В данном случае, это был продукт коллективного сознания (или коллективного бессознательного – не знаю, как правильнее назвать). Это просто «родилось» через меня, использовав меня только как проводник или антенну. Точно так же, как родилось название «Трирая». У меня не было ощущения, что я это «придумал». Было ощущение, что я, по воле случая, «оказался папой». Причем «в родителях» я прожил буквально секунду, а далее Игра подхватила брошенные «слова» и они «зазвучали» совсем другими оттенками смыслов и способов проявления. Ощущения «авторства» совсем не осталось.

Это очень интересный для меня личный игровой опыт. Он подтверждает присутствие невидимого «коллективного поля», в котором вызревают те или иные «мысли», которые ищут и находят свой путь к выражению, используя наиболее подходящего «посредника» среди игроков. В общем, метафизика J.

Вывод: таким образом, я получил возможность откорректировать свою личную позицию. Оказалось, для того, чтобы «возвышенные идеалы» воплощались, нет необходимости в моей личной активности. Достаточно быть в правильном состоянии «готовности стать передатчиком» в нужное время в нужном месте. Когда люди готовы услышать нечто важное, это «нечто важное» само находит, как прозвучать.

Явление четвертое.

Этот же вывод подтверждается и тем, что даже очень хорошие идеи не находят воплощения, если «слушающие» не готовы «слышать».

Так, например, я попытался нарисовать идеальную картинку групповой соорганизации игрового пространства в единый взаимодополняющий организм «Игрочеловека». Но оказалось, что в моей команде, да и в сообществе, никто не готов был поверить в возможность воплощения подобной конструкции и, тем более, принять эту идею, как руководящую. Нельзя сказать, что меня не поняли, но в саму идею не поверили. В команде мне сказали «рано» в четвертый день, потом повторили «рано» в пятый, потом в день шестой…

К «единству», как таковому, игровое поле морально не было готово. Оставалось слишком много «страхов», еще не изжитых в отношениях со «стратегическим врагом» («Триадой»). Да и между жителями «свободного мира» оставалось немало не растворившихся противоречий и подозрений.

Чего стоили одни «троянские кони» группы «Тип-Топ», показавшие далеко не идеальную обстановку в «демократическом лагере». Оказалось, что не все еще «живут» по демократическим правилам, не везде возникла обстановка взаимного «доверия и сотрудничества».

Об этом же говорила и команда «Базис», запутавшаяся в сложностях личных отношений между лидером и командой, развалившаяся и воссоздавшаяся из пепла, как феникс.

«Демократы» оказались в глубоком процессе собственной «внутренней демократизации», без завершения которого было невозможно продуктивно работать во внешнем игровом поле.

Здесь опять напрашивается аналогия с «помаранчевым лагерем» после окончания революции на Майдане. До сих пор у многих украинских политиков «белые лошади скачут по стенам», что совершенно не способствует конструктивному сотрудничеству в политике, бизнесе и в социуме в целом.

Говорить, что к реализации программы, типа «Игрочеловек», была готова «Триада», тоже не приходится. Там происходили свои, еще более глубокие процессы трансформации и преображения внутренней культуры.

Явление пятое.

Фактически, на Игре мы наблюдали крах замысла «Триады» воплотить «ФПИ», да простят меня искренние строители этой «дивной конструкции».

Была проведена титаническая работа внутри команд по подготовке к воплощению, была перевернута вся доступная методология и разработаны механизмы функционирования. Надо отдать должное, что продукт был, и правда, интересен с точки зрения бизнеса, и даже сточки зрения Игры.

Но, надо признать также, что воплотить замыслы не получилось – ФПИ не был запущен, не был востребован Игрой, не произвел никакого игрового продукта.

Проблем, как мне кажется, было три:

1.            Техническая проблема (проблема времени): слишком долго «Триада» играла сама с собой, не включаясь в Игру на общем поле, потому просто опоздала с введением «игровых денег» и т.п. «Игровые деньги», которые могли бы создать необходимые предпосылки для работы ФПИ, появились слишком поздно, и уже не могли занять нишу универсального эквивалента. К 4-5 дням Игры в воздухе уже витали «нематериальные ценности», озвученные сообществом «Трирая», подхваченные другими командами «свободного мира». Эти ценности уже невозможно было запросто и быстро перевести в «фетиш», типа бумажных денег. А без денег «ФПИ» представить себе сложно.

2.            Проблема доверия: Проведя 5 дней в состоянии «хождения строем», «Триада» так и не сделала ничего, чтобы получить кредит доверия от остальной части игрового сообщества. А без доверия даже очень хорошие идеи остаются без внимания, потому что с «врагом» бизнес слишком опасен. Именно поэтому потерпела неудачу попытка создать «Технобанк» и другие хорошие замыслы игроков «Триады».

3.            Обе эти проблемы возникли в результате третьей, главной проблемы, - излишней «закрытости», что съело и ресурс времени, и подорвало доверие.

На пятый день Игры внутри «Триады», как мне кажется, произошло осмысление этого факта. Ее лидеры осознали (хочется в это верить), что закрытые системы не развиваются, что у таких систем нет шанса на выживание в свободном мире, где «два свободных человека вместе достигают сразу трех целей» (две личные и одна командная). Ведь в военной системе, где все ходят строем, цель достигается всего одна, сколько бы «орлов» не стало в этот строй. Кроме того, как резонно заметила вся Игра, «клетка превращает сапсанов в курей», не давая им развернуть крылья в свободном полете.

Осознав упущенное, лидеры «Триады» стали играть по-другому, «выпустили на свободу» своих игроков, чтобы позволить им вовлечь в сотрудничество другие команды.

Но надо отметить, что не всегда «победители» выигрывают, а «проигравшие» проигрывают. Наиболее ценным всегда является пограничный опыт, и лучше его пережить в игровом поле, а не в реальной жизни. Потому идея «ФПИ», мне кажется, имеет большой потенциал воплощения. Ведь для реализации такого масштабного проекта, как раз, так необходимы доверие, открытость и свободное сотрудничество.

Вывод: Мне кажется, это была самая большая победа в этой Игре – идеологическая победа всех ее участников. Мы все вместе различили важный факт: чтобы быть эффективным, необходимо открываться и строить взаимное доверие, а также позволять свободно раскрываться всем участникам.

Явление шестое.

Свободный мир, при этом, одержал свою маленькую, но важную победу, реализовав технологию «поведения малого в мире, где есть большой» через соорганизацию и объединение. Был создан «большой игрок» в виде сообщества команд «Трирая» (а позже «ОМСК»). И этот игрок был признан «как равный» другим «большим игроком» - «Триадой». Это была маленькая позиционная победа – нас зауважали и захотели сотрудничать.

Вывод: присутствие в большом «броуновском» поле крупного самоорганизованного объекта стимулирует процесс соорганизации свободных элементов в аналогичный по размерам объект «для равновесия». Эффект «позиционного зеркала».

Явление седьмое. Одинокий монах.

Возвращаясь к моей личной проблеме (замыслу) воплотить в Игре «Единство» всех, можно только констатировать факт тотальной неготовности к пятому дню всех участников к такому сложному процессу. Слишком много нужно было найти взаимного доверия, слишком многие страхи и сомнения должны были покинуть сознание лидеров команд и простых участников Игры. Запущенные процессы поиска форм сотрудничества находились в начальных стадиях, и говорить о близости завершения этих процессов было рано.

Тогда в моей голове родилась идея еще одного, последнего в этой Игре, эксперимента.

Я решил создать лично собой некий «странный предмет», находящийся внутри игрового пространства, но не играющий собственной игры. По моим предположениям, этот «предмет» должен был послужить фактором «объединения» игрового поля. Поскольку он не имел бы собственных эгоистических игровых целей, он вызвал бы естественное доверие со стороны всех участников, что и было недостающим звеном в процессе «единения».

Тогда я, предупредив «соратников» из «Трирая», вышел из команды и сообщества, и создал отдельную независимую команду «Одинокий монах», объявив обет молчания. Я никому толком не объяснял своего замысла, ни с кем не делился мыслями по этому поводу. Это был мой личный эксперимент и мой личный «подарок Игре». Замысел я озвучил как «Единство», что полностью соответствовало моим идеологическим целям.

Фактически, опять произошло «рождение» изнутри (из коллективного сознания) нового явления. Я совсем не планировал такого эксперимента, не замышлял его загодя. Эта идея родилась в голове за полчаса до своего воплощения. Получается, что сам «ОМ» (одинокий монах) пришел ко мне с просьбой воплотить его (опять метафизика).

Я до сих пор переживаю это впечатление. Я был около суток «кем-то другим». Это очень интересное ощущение, вроде как моя внутренняя личность подвинулась и позволила «посидеть у руля» другой, более совершенной личности, способной общаться с другими людьми чистыми «смыслами», без слов…

Эксперимент, по-моему, оказался удачным. Ко мне много раз подходили игроки из разных команд и разных лагерей, мне все улыбались и старались угостить чем-то. Когда мне подарили на пленуме шоколадку, у меня не было даже мысли съесть ее, - я все раздал в коридоре, даже не попробовав сам. При этом возникало очень «вкусное» ощущение, когда эту шоколадку кушали другие J.

Сразу несколько человек предложили мне «вести пленум» в последний день Игры, что подтвердило пользу «странного предмета», не играющего своей игры.

Самое интересное, пожалуй, происходило на пленуме. Попав в условия, когда ими руководит «немой», люди автоматически замолкали и смотрели широко открытыми глазами на мои жесты. Я видел и чувствовал, что меня все понимают, возможно, даже лучше чем, если бы я объяснял что-то вслух. Было такое ощущение, что мы все сняли с себя пелену очень прочной иллюзии. Оказалось, что «понимание» возникает не обязательно в результате «говорения».

Смешно выглядела попытка Игоря Калитвенцева «переводить» мои жесты на обычную речь. Это не только не было необходимым, а даже мешало, на что быстро отреагировали участники пленума, попросив Игоря помолчать.

Мне кажется, «Одинокий монах» понравился всем, хотя не все, наверное, поняли, что он делал.

Некоторые команды решили, что это был «протест непризнанного лидера», которому не дали осуществить свои личные замыслы, или не дали «поруководить» своей командой.

Это было не так. У меня не было замыслов в «позиционной плоскости», я не искал «роли лидера», ведущего за собой команду или сообщество. Меня вполне устраивала роль «участника» в конструктивной командной работе. Быть собой – не значит обязательно возвышаться над другими.

Намного важнее для меня была «плоскость идеологическая», в которой решалось, куда пойдет общество. Потому что, в счастливом социуме счастливы все – от низу до верху, а в несчастном – не счастлив никто.

Мой Одинокий монах родился на один день, но, прожив этот день внутри меня и внутри Игры, он подарил нам всем этот опыт.

Все мы, как живые зеркала, отражаем происходящее вокруг. И все происходящее, так или иначе, попадает в наш внутренний мир, зачастую продолжая там внутри свою собственную жизнь. Мой «монах» продолжает жить внутри меня, открывая тонкости «понимания смыслов» в тишине обета молчания. Я все чаще прислушиваюсь к нему и замолкаю в беззвучной, но глубоко искренней улыбке :-).